Из всех загадок самой большой остается мозг человека. В нем содержится до 100 миллиардов нейронов, что более чем в тринадцать раз превышает население Земли. Представим, что каждый житель тринадцати планет с населением, равным населению Земли, связывается друг с другом. Примерно такая огромная сеть связей находится в нашем маленьком мозге…

Где рождаются мысли, возникают гениальные идеи, создаются интересные сюжеты? В голове. Мы более или менее представляем, за что отвечают сердце, желудок, печень, почки и т.д., полагаем, что работа мозга связана с мыслительной деятельностью. Однако ученые, посвятившие свою жизнь изучению мозга, считают, что серое вещество под черепной коробкой как таковое не может генерировать мысли. По мнению Андрея Георгиевича Алексеева, кандидата медицинских наук, заведующего нейрохирургическим отделением МКДЦ, нейрохирурга высшей категории, мозг человека до сих пор – неразгаданный космос. Именно желание разгадать тайны Вселенной мозга некогда привели Андрея Георгиевича в отделение нейрохирургии МКДЦ.

– Чем больше изучаю мозг, тем больше понимаю, что это тайна, раскрытие которой мне кажется невозможным. Я, посвятивший себя исследованиям мозга, оперирующий хирург, не знаю, где рождаются мысли, с чем связаны способности человека. Можно лишь догадываться и фантазировать. Пока никому не удалось познать процесс мыслеобразования. Как работает мозг человека? Знаю, что в нем существует огромное количество нейронов, связанных синапсами. Нейроны, будучи объединенными в группы, выполняют функции осязания, обоняния, слуха, зрения, координации и т.д. В человеческом мозге происходит огромное количество химических и электрических процессов. Но как рождается чувство любви, сопереживания, появляются мечты, сны, в том числе вещие, – не знаю. Можно предполагать, что и как происходит, но это лишь предположения…     Наука о центральной нервной системе очень сложна и непредсказуема. Установить правильный диагноз, даже неврологический, – это большой труд, граничащий с искусством. Когда я только занялся этой проблемой, к сожалению, не было необходимой диагностической аппаратуры, инструментов, медтехники. Приходилось искать, изучать специальную литературу, просматривать научные фильмы и т.д. – в общем, учиться. Чтобы не ошибиться с определением диагноза, надо очень и очень много знать. Симптоматика может быть похожей, а лечить больных следует по-разному. Например, симптомы кажутся такими, как при опухоли лобной доли мозга, а проблема может оказаться в мозжечке, и наоборот.

Мозг – это большое белое пятно. Все время чувствуешь себя в роли канатоходца. Я понимаю, какая ответственность на мне лежит. От хирурга зависит, жить или не жить человеку, быть или не быть его миру. И ты должен сохранить его, сделать все от тебя зависящее, выложиться по полной. Во время операции приходится постоянно принимать ответственное решение, зачастую не имея времени на раздумья. Я прекрасно понимаю, какова доля риска, какие могут быть последствия. Необходим холодный расчет, выбор единственно верного решения. И какое облегчение испытываешь, когда после операции пациент приходит в себя и видишь результат своего труда.

Я очень рад, что решил стать врачом, хотя родители видели во мне будущего инженера. Мама, учительница, была уверена, что, если мне легко даются математика, физика, значит, мне дорога в технический вуз. К тому же отец работал главным инженером НИАТ, и предполагалось, что он сумеет обеспечить мне легкое продвижение по служебной лестнице. Но я мечтал о другом. Читал повести и рассказы драматурга, врача Антона Чехова, «Белые цветы» Абдурахмана Абсалямова, смотрел фильмы о врачах. У моего школьного друга отец был хирургом. Он мне нравился как человек: такой выдержанный, подтянутый, серьезный. Так вопреки желанию родителей я решил подать документы в мединститут. Если мама как-то еще пыталась меня отговорить, то отец решил не вмешиваться и сказал: «Если сын не поступит – пойдет в армию, а после определится со своей будущей профессией». Родители наняли мне репетитора для подготовки к вступительным экзаменам, и я добился своего – поступил в мединститут на отделение педиатрии.

Мои романтические ожидания не имели ничего общего с тем, что требовала от меня будущая профессия. Со временем пришло понимание: от врача требуется полная самоотдача, а мера ответственности – высочайшая, ошибаться нельзя, рабочий день начинается и заканчивается далеко не по принятому графику, приходится жертвовать общением с семьей ради жизни пациента…

Помню, как впервые зашел в анатомичку. Ничего такого негативного я не испытал, и запах формалина мне не был неприятен. Надпись над входом на латыни «Здесь смерть помогает жизни» совершенно четко раскрывала ее предназначение. К тому же великолепная архитектура здания, где располагалась кафедра анатомии, подчеркивала важность, уникальность всего, что происходит за его стенами. Мне было интересно учиться. На втором курсе на занятии по анатомии препарировал лицо. На следующий день еду в троллейбусе в мединститут и ловлю себя на мысли, что профиль мужчины, стоящего рядом, очень похож на тот профиль. Я как бы увидел, что проходит под кожей его лица…

Много ярких моментов можно вспомнить. С первого курса «ходил» с друзьями по неотложкам. Порой брали с собой гитару, в свободную минутку могли и попеть, почему бы нет, душа-то требует! Жизнь в те годы, как мне кажется, была чище, наполненнее, что ли. Мы были душевнее, более искренними. Я понимаю, что сейчас большинство из нас сыты в широком смысле этого слова, могут заработать неплохие деньги, купить квартиру – это очень хорошо, не спорю, но все равно скучаю по временам моей юности. Наверное, не поверите, но мне очень нравилось ходить с друзьями на демонстрации. Вроде бы по принуждению, но буду честен: мы их любили, весело проводили время, а после демонстрации заходили в кафе и очень мило в окружении друзей, подруг и напитков отмечали все эти классные праздники. Сейчас вспоминаю, как нам хотелось верить в то, что будет коммунизм. В общем-то, все понимали, что это миф, но идея-то красивая была... А какие учителя были в школе в то время! Наверное, и сейчас есть достойные, но тогда учитель был самым уважаемым, благородным человеком, преданным детям, своей профессии. Сильные учителя были, глубокие знания давали и воспитывали нас…

Учился я на факультете педиатрии. Кафедру детской хирургии возглавлял профессор Михаил Рафаилович Ракитский. Я бы назвал его идеалом врача и просто человека. Он – истинный профессионал! Прекрасный хирург, педагог, бесподобный оратор – как он читал лекции! Его манера уважительно держаться с собеседником: студентом, пациентом, коллегой – не важно с кем – выдавала в нем человека благородного, высокой культуры, интеллигента с большой буквы. Позже он был избран народным депутатом РФ, входил в депутатскую группу «Медицинские работники».

По окончании института мне была предложена работа по трем специальностям в разных стационарах города Казани: нейрохирургия, сосудистая хирургия и онкология. Но, поскольку начиная с четвертого курса я работал медбратом в ДРКБ, а когда открылась РКБ, устроился в только что открытое отделение нейрохирургии, решил стать нейрохирургом. Поделился этими мыслями со своим сокурсником Владимиром Станиславовичем Ивановым. В итоге мы оба выбрали нейрохирургию. Он сейчас является заведующим отделением детской нейрохирургии.

В 2006 году в МКДЦ открылся хирургический корпус, отделение нейрохирургии. Было очень много сложностей, как в любом новом деле. Хорошо, что у нас был и есть такой руководитель, как профессор Валерий Иванович Данилов. Это человек с колоссальным педагогическим, клиническим опытом. Именно благодаря ему мы имеем сегодня такой замечательный коллектив, успехами нашего отделения во многом обязаны ему.

Меня назначили заведующим отделением. Работы было очень много. В те годы я уходил из дома в половине седьмого утра, приходил после десяти, а то и к полуночи. Сын тогда был маленьким, ухожу на работу – он еще спит, прихожу – он уже спит. Бывало, неделями я с ним не общался. Он как-то маму спросил: «Что, папа от нас уходит?» Подолгу не видел меня, сделал по-своему выводы… Сейчас ему 19, проходит здесь практику в должности санитара. Мечтает стать врачом – принял такое решение. Надеюсь, из него получится хороший врач. Если говорить искренне, я только сейчас начинаю понимать, что мне ничего, по большому счету, не нужно в этой жизни, кроме того, чтобы сыновья были счастливы. У меня двое сыновей. Первому – за тридцать, у него все хорошо. Младший мой Глеб, дай бог, реализует свою мечту и будет счастлив. Во мне живет некое чувство вины за то, что я не смог уделять больше времени общению с ним. Несмотря на духовную близость, я понимаю, что многие моменты упустил. Моя жена Юлия – моя находка! Были финансовые сложности, и, случалось, по полгода бывал в командировках, но она никогда не жаловалась, сама справлялась с воспитанием сына. Мне повезло с женой. Она талантливый реставратор. Человек светлый, позитивный, творческий, прекрасная хозяйка. Мясо, рыбу, любое блюдо приготовит – пальчики оближешь, хотя для меня не столь важно, что на столе, могу все съесть с удовольствием. Сам же я кроме яичницы и жареной картошки, пожалуй, ничего не пробовал приготовить. Моя семья – это мой тыл, где я черпаю энергию, отдыхаю. Благодарен родным за понимание того, что я принадлежу больше работе, чем семье. Раньше часто и в выходные вызывали на операцию. Приедешь иной раз на дачу отдохнуть с друзьями – и тут же приходилось разворачиваться и ехать обратно. Сейчас у нас сложился крепкий профессиональный коллектив, в этом особой необходимости нет. Для меня семья – это очень важная позиция. Сколько бы мне ни пришлось быть на работе, я всегда знаю, что мои родные со мной, они лучшая поддержка.

Оглянувшись назад, понимаю, что нейрохирургия вчера и сегодня – как две разные планеты. Нейрохирургия развивается очень быстро. Магнитно-резонансная томография, компьютерная диагностика и т.д. – все помогает быстро и правильно ставить диагнозы, вовремя пресечь необратимые процессы в мозге, успешно провести операции, пройти реабилитационный период.

По-моему, очень важно правильно определиться с целями. Я планирую освоить новые более сложные операции. Нейрохирургические операции долгие, могут продолжаться 10 часов и более. Оперируя, о времени не думаешь, не замечаешь, холодно тебе или жарко, устал ты или нет. На кону жизнь человека, его будущее. Единственное, о чем все же приходится думать, – это вечерняя конференция, на которой подводятся итоги текущего дня, разрабатываются планы на завтрашний. Прикидываю, что надо обсудить, какие-то моменты уточнить, когда нельзя затягивать с операцией. Наш директор Рустем Наилевич Хайруллин правильно говорит, что я должен не только помнить об операциях, но и как заведующий полностью владеть ситуацией в отделении. Надо на все находить время и силы. Я приезжаю на работу к семи часам, обхожу больных, проверяю документацию тех, которые выписываются, провожу утреннюю врачебную конференцию, потом идут плановые операции – такой режим устоялся за многие годы. Внеплановые операции, безусловно, меняют график дня. Наша специальность – это постоянный нелегкий труд, без какой-либо поблажки самому себе. Осознаю, насколько велика ответственность, пусть невольно, но пытаюсь оградить себя от лишних встреч, лишних разговоров. Знаете, когда приходишь иногда к самым близким людям, хочется всего лишь просто посидеть, помолчать, посмотреть и ни слова не говорить…

Профессию врача выбирают не ради больших денег, ими становятся, чтобы помогать людям. Никто не знает, что с ним произойдет завтра, но, когда заявляется болезнь, врач становится для больного фигурой номер один – приоритеты в жизни расставляются иначе. К нам не обращаются здоровые люди, а приходят израненные отношением к ним окружающих, со слабым здоровьем, и мы все это принимаем в какой-то степени на себя. Наша работа накладывает отпечаток на стиль мышления, ты выступаешь и как врач-хирург, и как психолог – сложно определить, где проходит грань. Грамотно поставленный диагноз, успешная операция, поправляющийся пациент, успокоенные и благодарные родственники, банальное «Спасибо, Андрей Георгиевич!» – все это дает мне заряд энергии, вызывает ответное позитивное чувство радости, смешанное с облегчением и успокоением, и гордости за проделанную работу. А обмен доброй энергией просто необходим.

Меня радует, что из года в год конкурс в медицинские вузы растет. Значит, у нас здоровое общество, молодежь стремится помогать людям. Великими не рождаются, ими становятся. И слава богу! Возможно, прозвучит пафосно, как бы то ни было, скажу искренне: для меня медицина – это мой зов сердца. Знаете, когда вижу, что пациент снова начинает двигаться, разговаривать, кушать – иначе говоря, возвращается к жизни, будет праздновать второй день своего рождения, я благодарю Всевышнего за спасение человека и за ни с чем не сравнимое чувство неописуемой радости. Такие эмоции в другой профессии я бы не испытывал.

Подготовила Розалина Мусабирова