Когда вам пришло в голову копить бытовые отходы?

В 2011 году. Я в то время работал фотографом в мэрии Армантьера, пригорода Лилля. Собирать отходы мне помогали друзья и коллеги — человек двести. Ну и сам я на протяжении четырех лет не выбрасывал ничего, что можно переработать вторично. К 2015 году, когда завершилась работа над фотопроектом, у меня скопилось 70 кубометров мусора.

Вы знали заранее, что будете делать с этой горой мусора?

Да, конечно, хотя за четыре года очертания проекта немного изменились.

Вас удивило количество «произведенного» вами мусора?

Надо признать, я не ожидал, что его накопится так много. Хотя в моем случае грех на это жаловаться: чем больше мусора, тем лучше для фотопроекта. Меня интересовало, в какой момент вещь, превращаясь из отдельного объекта в часть большой кучи, теряет свое своеобразие. Когда множишь одну и ту же форму, она рано или поздно становится чем-то совершенно иным, меняет свою суть. И я даже переживал, что не наберу того количества мусора разных «сортов», которое необходимо для достижения такого эффекта.

А где вы хранили весь этот мусор? Неужели у себя дома?

Да. К счастью, у меня просторная двухуровневая квартира. К тому же мусор копился постепенно, целых четыре года, поэтому для меня это не было чем-то шокирующим. Я сортировал весь мусор и поначалу просто раскладывал его отдельными кучками прямо на полу. Но вскоре они так разрослись, что пришлось упаковывать отходы в пластиковые мешки и складывать их у стен. К концу проекта все комнаты были практически битком забиты мешками.

Как этот проект отразился на вашей повседневной жизни? Гора мусора в доме, наверное, заставляет человека менять какие-то привычки?

Знаете, среди причин из-за которых я затеял этот проект, одной из главных было мое желание научиться хорошо готовить. Моя стряпня ужасна, поэтому я предпочитал забивать холодильник замороженной едой, которую нужно просто разогреть в микроволновке. Мало того, что это нездоровая пища, так  мы еще и платим за нее дважды. Первый раз, когда покупаем ее в магазине, а второй — когда выбрасываем упаковку: мы ведь обязаны платить за сбор и переработку мусора. Причем иногда упаковка намного дороже самого продукта. Возьмем, к примеру, капсулы для кофемашин. Знаете ли вы, что мы переплачиваем за такую порцию кофе в 45 раз?! Разумно ли это? Я так не думаю… Этот проект сделал меня более сознательным, хотя я, конечно, все еще далек от совершенства.

Как был организован сам процесс съемок? Имеют ли ваши герои непосредственное отношение к мусору, среди которого они сфотографированы?

Я, конечно, не стану сочинять небылицы о том, что девушка, которая позировала мне среди горы втулок из-под туалетной бумаги, имеет к ним «непосредственное отношение». Но и в случае с этим кадром я тщательно следил за тем, чтобы каждая деталь соответствовала концепции проекта — например, девушка в туалете читает журнал из разряда «макулатурного» чтива.

Однако в большинстве случаев люди, которых я фотографировал, позировали мне в обстановке, действительно имеющей отношение к их реальности.

На подготовку и съемку некоторых кадров уходило до 10 часов. Я загружал мусор в фургон, отвозил его на место съемки, готовил мизансцену, устанавливал свет, снимал, а потом вновь собирал весь мусор и отвозил домой.

У вас в кадре всегда только какая-то одна разновидность мусора — то газеты, то бутылки, то алюминиевые банки…

Я отбирал только перерабатываемые отходы, сделанные из материалов, которые можно обнаружить в любом мусорном контейнере: пластик, металл, стекло и бумага. И я намеренно снимал лишь однородный мусор — он должен был соответствовать месту съемки и конкретному контексту.

О, это была целая история! Я вообще-то мечтал загрузить этим хламом целый мусоровоз. Но мусорщики никак не отрагировали на мою просьбу, поэтому пришлось избавляться от накопленных «сокровищ» по частям. Пакеты из-под молока я отдал художнику, который вырезает из них разные фигуры. Жестянки из-под газировки достались представителям ассоциации, которая ведет просветительскую работу, рассказывая людям, как важно сокращать количество бытового мусора. А все остальное я отдал фирмам, занимающимся переработкой мусора — для меня было важно, чтобы вся моя «коллекция» была использована вторично.

Как вы думаете, ваш проект может изменить отношение людей к «мусорной» проблеме?

Очень на это надеюсь. Нам каждый день говорят о том, как много мусора мы производим, но мне кажется, что даже одна фотография, посвященная этой теме, может впечатлить человека больше, чем тонны слов.

Я старался, чтобы у моего проекта было «эстетическое измерение». Отсортированный  мусор придает дополнительный графический эффект фотографиям. Это важно, потому что я хотел, чтобы получились идеальные картинки, в которых есть что-то настораживающее, тревожное. Ведь то, о чем я хотел рассказать, напрочь лишено привлекательности.

Вам нравятся именно такая тематика и стилистика?

Вообще-то нет, как бы странно это ни прозвучало. В отличие от многих фотографов я не специализируюсь на какой-то узкой теме. Для меня фотография — это шанс исследовать любую проблему, о которой я хочу рассказать. Прежде всего меня волнуют обстоятельства, в которых живут люди. Мне, например, не интересно снимать пейзаж, если в него так или иначе не включен человек. А мой последний проект посвящен жизни цыган во Франции и Румынии.

В общем, можно сказать, что я скорее фоторепортер с уклоном в социологию. А в самой фотографии мне больше всего нравится ее универсальный язык. Не важно, на каком языке ты разговариваешь или какое у тебя образование — изображение может «прочесть» любой человек.