Фаина Лазаревна Ратнер – профессор КФУ, доктор педагогических наук, блестящий лектор и наставник нескольких поколений студентов казанского университета. Ратнеры в Казани и в России – в первую очередь известная династия врачей. Историю её Фаина Лазаревна трепетно хранит и передает следующим поколениям города как супруга основателя казанской школы детской неврологии Александра Юрьевича Ратнера, главного представителя династии в Казани. Собственноручно Фаина Лазаревна оформила альбом династии, где рассказала о каждом её представителе – некоторые его страницы можно будет увидеть в этой статье.

На интервью во время пребывания в стационаре МКДЦ Фаина Лазаревна, по счастливой случайности, оказалась не одна: удалось побеседовать и с одной из двух её дочерей – Натальей Александровной Ратнер. У нас вышла неспешная, искренняя беседа – о семье. В самом глубоком, фундаментальном смысле этого слова.

 

Фаина Лазаревна Ратнер, профессор, доктор педагогических наук

 

– Фаина Лазаревна, здравствуйте! Как давно существует династия Ратнеров?

– На протяжении трёх веков: с 70-х годов XIXвека. Первый её представитель, дядя моего свёкра –  Вениамин Ратнер – работал земским врачом в белорусском селе недалеко от города Чаусы. Об образованности этого человека говорил весь образ его жизни: время своих летних отпусков Вениамин тратил на посещение клиник Англии, Франции, Швейцарии – оттуда он привозил новый опыт. С его любви к медицине и началась династия Ратнеров. Сегодня мои внуки – пятое её поколение.

 

Фотокарточка первого представителя династии – земского врача Вениамина Ратнера – бережно вклеенная в альбом

 

В Казани же первым из Ратнеров жил и трудился мой свёкр Юрий Александрович – заслуженный деятель науки России, профессор, доктор наук, онколог, хирург. Основал кафедру онкологии в Татарстане.

 

 

 Личность без недостатков 

 

 

– Как складывался путь «первого Ратнера» в Казани?

– Когда Юрий Александрович в 1916 году приехал поступать в Казанский университет, на двери здания было написано: «В этом году приема евреев не будет». Была так называемая «пятипроцентная норма», и надпись означала, что норма эта была уже выполнена. И он уехал – в Уфу, где стал работать репетитором в семье генерала.

Поступить на медицинский факультет Казанского университета ему удалось позже. В период с 1922 по 1973 года Юрий Александрович был заведующим кафедрой хирургии и онкологии в ГИДУВе (нынешняя Казанская государственная медицинская академия – прим.ред.). Во время Великой Отечественной войны работал главным хирургом госпиталей Поволжья. В 1945-79 гг. был главным онкологом Министерства здравоохранения ТАССР.

 

Юрий Александрович Ратнер, онколог, хирург, заслуженный деятель науки России, основатель кафедры онкологии в Татарстане

 

– Каким был Юрий Александрович?

– Совершенно удивительным человеком. У него не было недостатков… На 100-летие со дня его рождения меня пригласили в Республиканский клинический онкологический диспансер, где многие его знали и помнили. Когда в своей речи я выразила мысль о том, что он был одинаковый и дома, и на работе – всегда культурный и спокойный – я вдруг увидела, как плачут санитарки; этим словам они зааплодировали. Значит, правду сказала.

Юрий Александрович никогда не уходил домой, пока больной не приходил в себя после операции. Как только к пациенту возвращалось сознание, он подходил к нему и лично справлялся о его самочувствии – и только после этого заканчивал рабочий день.

50 лет Юрий Александрович проработал в городской больнице №5, в Татарском районе. Он знал все обиходные фразы на татарском языке: «Что болит?», «Как болит?», «В каком месте, покажите». Мне он напоминает знаменитого профессора Карла Фукса, первого терапевта-немца, который построил себе дом в татарской части города и первый написал о казанских татарах. Они во многом похожи.

К слову, супруга Юрия Александровича, Ева Александровна, тоже была врачом – невропатологом. В 1953 году она защитила диссертацию по эпилепсии. Сегодня это заболевание продолжают исследовать мои дочь и внук.

 

Юрий Александрович, Ева Александровна и их сын Александр Юрьевич – будущий супруг Фаины Лазаревны

 

Неврология и любовь всей жизни

 

– Как Вы познакомились с Вашим покойным мужем – Александром Юрьевичем?

– Очень интересно.

 

Дочь Наталья Александровна комментирует: «Папа молодец, не упустил момент!».

 

– Он тогда работал в неврологии ГИДУВа, на Бутлерова. Со своей коллегой Мариной Александровной, работавшей в физиотерапии, он как-то поделился, что хотел бы познакомиться с хорошей, скромной, культурной девушкой. Я, естественно, об этом не знала, и, случайно встретив её на улице, обратилась за помощью: «Теть Марин, у меня так болит голова, когда мою полы…». «Тебя нужно показать невропатологу», – ответила она мне.

Я пришла на прием. И вот, идёт он: большой, высокий, с львиной головой, волнистыми кудрями. Моя первая мысль, помню, была такой: «Только этого крокодила здесь не хватало!».

 

Наталья Александровна иронично восклицает: «Молодец! Мама всегда была очень остроумна!»

 

– Он меня осмотрел, пощупал и говорит: «Какой Ваш номер телефона?». А я отвечаю: «Это что, входит в лечение?». «Обязательно, я должен знать, как подействуют мои назначения».

Позже он передал мне через тетю Марину пригласительный билет в театр. «Саша вот просил тебе передать, очень просит прийти», - сказала она мне. Но в этот же вечер в Доме ученых на Бутлерова тогда шел венгерский фильм со знаменитой актрисой Евой Рутткаи. И я с подружками (тогда я училась на инфаке) пошла в кино. Саша потом мне звонил: «Я вас искал!». А я отвечала: «Ну как же вы могли меня не найти? Я была!». По-моему, я так и не сказала ему правду.

 

Наталья Александровна: «Я даже не знала! Как ты могла не прийти?».

 

– Наташа, мне тогда только что исполнилось 20 лет…

 

«Он меня осмотрел, пощупал и говорит: «Какой Ваш номер телефона?». А я отвечаю: «Это что, входит в лечение?». «Обязательно, я должен знать, как подействуют мои назначения». Спустя несколько лет после этого знакомства у Александра Юрьевича и Фаины Лазаревны уже было две дочери – Елена и Наталья

 

– Александр Юрьевич был похож на своего отца внутренне?

– Нет, Саша был совсем другим. Вспыльчивым и очень горячим – загорался словно спичка. Он весь отдавался делу и требовал того же в ответ. Поэтому с ним было сложно дружить: он часто повторял фразу Михаила Светлова о том, что дружба – понятие круглосуточное. Саша откликался на любой крик и зов, что ночью, что днём. А когда не получал того же в ответ, всегда искренне был возмущен: «Ну как он мог? Я его попросил, а он мне сказал, что не может. Как!». Вот этого он понять не мог. Поэтому Юрий Александрович ему как-то сказал: «С твоим характером в хирургию я бы тебя не взял». И он стал неврологом.

Когда Саша из взрослой неврологии переходил работать в детскую, первое время ему было очень тяжело. Он приходил домой, брал девчонок, сажал на колени, прижимал к себе и вот так держал два часа. Они боялись даже пошевелиться. Так он переживал. Больных детей сначала даже просто видеть не мог. Одно дело, когда взрослые люди болеют – головные боли, инсульты, мало ли что. А вот дети...

 

Наталья Александровна: «Отношение к больному у папы было уникальное. Что он мог устроить врачу, если он вдруг видел неприбранного ребенка (одежда не чистая, ногти не подстрижены), или неубранную тумбочку. У него всегда был вопрос: «А если бы это был ваш ребенок? А если бы вас коснулось?». Вот ровно так он отдавался каждому пациенту.

Я пошла в него. Когда ещё училась в мединституте, не могла уходить из палаты. Все выходили, а я не могла закрыть дверь. Потом прихожу домой – не могу есть, не могу переключиться. Думаю о том, что этим больно, те не могут поесть… Мне тогда папа сказал: «Ты так не сможешь. Если не научишься по-другому». Но по-другому я не научилась».

 

– Наталья Александровна, что Вам запомнилось из общения с отцом больше всего?

Наталья Александровна: «Когда я уже училась в институте, у меня было две страсти: наука (училась я на «пятерки») и свидания. И вот, со свидания придешь, время половина одиннадцатого ночи, а папа с горящими глазами: «Наташенька, давай географию поучим, по атласу?». Вы понимаете – у меня в голове вообще не это, после свидания! А папа – с атласом. Вот в этом был весь он. И как ему отказать? «Ладно, пап, давай». Я сяду, он обнимет – радостный... Я до сих пор не знаю географию!

Или то, как он проверял мою учебу. Сдать ему материал – было невозможно. На секунду задумалась, забыла – иди. «Пап, я сейчас вспомню, подожди!». А он говорил: «Ты больному, когда будешь стоять возле него, скажешь: «Ой, подождите, я сейчас вспомню, у меня пока диагноз не складывается»? Ты должна учиться так, будто ты будешь и отоларингологом, и офтальмологом, и хирургом. Ты должна разбираться во всём!». Он и сам разбирался практически во всём. Всегда понимал, откуда ветер дует. Поэтому, наверное, только он мог принимать уникальные решения.

 

– Сколько Вам было лет, когда его не стало?

Наталья Александровна: «Папа ушёл в 94-м году, только отпраздновал 60-летие. Рак. Резко. Мне было 24 года. Я как-то не ожидала так скоро остаться без него. Если бы я знала, записывала бы за ним каждое слово.

А вот мама, она все годы собирает и хранит память – фотографии, все заметки о папе, статьи, книги. Своими руками собрала альбом Ратнеров. А ведь она невестка, в девичестве не Ратнер. Но это потому, что любила и любит всю жизнь.»

 

Фаина Лазаревна цитирует строки:

– «Люблю тебя, твои черты, И даже первые морщинки. Запомни: счастье – это ты, А мы с тобой две половинки». Это он мне написал. Это меня греет, этим я живу.

 

Гены, воспитание, долг

 

– Фаина Лазаревна, а кем были Ваши родители?

– Так получилось, что в моей семье с одной стороны все были евреи, а с другой – русские. Моя мама, Наталья Михайловна Новикова, выходила из семьи потомственных священников Казанской губернии. Работала акушером-гинекологом в клинике Красного креста. При её дедушке, Петре Орининском, в детском хоре Церкви Сошествия Святого Духа (там, где раньше был старый кукольный театр) пели Фёдор Шаляпин и Максим Горький.

 

Наталья Михайловна Новикова, врач – акушер-гинеколог

 

Папа, Лазарь Алтерович Гуревич, вышел из рода зажиточных купцов. В юности поступил в казанский юридический институт, а после стал известен как лучший адвокат Казани по уголовным делам. Когда на заседании звучала речь Гуревича, полгорода сбегалось его послушать. Он срывал аплодисменты – не только потому, что был красноречив и остроумен, но и потому, что умел по-настоящему защищать, это было в его крови.

 

Лазарь Алтерович Гуревич, известный адвокат Казани XX века

 

– Cемья Ратнеров, частью которой Вы стали после замужества, довольно большая. Все ли в ней врачи?

– У Юрия Александровича, моего свекра, было 11 братьев и сестёр. Почти все они стали врачами разных специальностей: среди них были терапевты, неврологи, хирурги, офтальмолог, микробиолог, генетик, фармацевт…

Когда Саша привёл меня знакомиться с Ратнерами в их квартиру на Галактионова, я увидела большую семью, которая сидела по кругу за столом. Я здоровалась за руку с каждым по очереди и говорила: «Здравствуйте, я Фаня. Здравствуйте, Фаня». А Саша мне вдруг шепчет: «Фаня, ты уже пошла по второму кругу». Их было так много! А я очень нервничала.

 

Семья Ратнеров в квартире на улице Галактионова в Казани

 

– У некоторых из них отчество Александровичи, а у некоторых – Израилевичи. Это была вынужденная мера?

– Евреям приходилось скрывать свои корни, поэтому они часто брали двойные имена или меняли их вовсе. Я тоже родилась и росла в то время, когда мой папа, известный казанский адвокат Лазарь Гуревич, спросил, буду ли я менять фамилию, и какую национальность мне написать, чтобы мне спокойно жилось.

Но, например, одна из сестёр Юрия Александровича, врач-терапевт Лия Ратнер – всегда называла себя Лией Израилевной. Она, к слову, прошла всю войну. В госпитале, в котором она работала, раненых отправляли практически сразу с боев, после лазарета. И как её не убили на войне… Вы ведь знаете, что если евреи попадали в плен, их расстреливали первыми – «шаг вперед».

Комментирует Наталья Александровна: «Хочу добавить про тетю Лию. Это была тихая, хрупкая маленькая женщина. И она прошла всю войну, и Бог знает сколько вытащила людей с того света. Потрясающего спокойствия и удивительного воспитания. Даже сейчас, когда я её вспоминаю, у меня дрожь. Потому что сейчас, взрослым умом я понимаю всё её величие. Когда была ребенком, не осознавала... Но она никогда не говорила о войне».

 

Лия Израилевна Ратнер, врач-терапевт

 

– Она лишь всё время боялась заболеть и слечь с высокой температурой. Потому что опасалась, что начнёт в бреду вспоминать военные годы и ругаться матом.

 

– Как Вы думаете, почему династия врачей Ратнеров сохраняется на протяжении стольких лет? Любовь к медицине у приходящих поколений – это гены, воспитание или чувство долга?

– Это нечто само собой разумеющееся. Знаете, что мы потеряли в 17-м году? Институт семьи. Когда брат пошел на брата, а отец на сына. Мы потеряли совместные завтраки, обеды и ужины. А у Ратнеров это сохранилось. Каждый вечер, в 7 часов, на совместном семейном ужине девочки (дочери Фаины Лазаревны и Александра Юрьевича– прим.ред.)сидели и слушали рассказы о работе отца, деда, бабушки. Из-за стола не то, что не разрешалось уходить – они сами этого не хотели. Кем они могли стать? Только врачами.

 

Наталья Александровна: «Нас никто не спрашивал, кем мы хотим стать. Это было естественным даже для нас самих. Со мной никогда не беседовали на эту тему, не говорили «ты должна», никакого давления. Но папа – он мог абсолютно уникально влюбить в то, чем был заражён сам».

 

Страницы из архивного альбома династии Ратнеров, созданного Фаиной Лазаревной

 

 

– Фаина Лазаревна, очень интересно было с Вами беседовать. Благодарю! Надеюсь, Вам понравилось проходить лечение у нас в МКДЦ. Вы ведь уже выписываетесь…

– Я была здесь впервые. Как только мы переступили порог, образ вашей клиники сложился из мелочей: достаточно было увидеть, как здороваются друг с другом врачи, как они уважительно относятся к коллегам и пациентам – чтобы понять, что это медицинское учреждение высокого уровня. Интерьер, мебель, идеальная чистота, организация питания, но самое главное – врачи, которым доверяешь.

Конечно, это всё заслуга генерального директора. По тому, как готовятся к приходу Рустема Наилевича в отделение, становится ясно, что всё здесь – результат его четкого руководства.

Очень благодарна моему лечащему врачу Айрату Адгамовичу Галееву! От всех представителей Ратнеров низкий поклон и огромное спасибо МКДЦ.

 

Беседовала Маргарита Галимова