Ровно 155 лет назад впервые в медицине дезинфицировали рану, применив прототип антисептиков – карболовую кислоту (фенол). Путь к современным условиям проведения операций был весьма тернист и труден. Порой, до того труден, что хирурги того времени, предлагавшие изменить концепцию вмешательств, умирали непонятыми.

Как было «до»

Понятие стерилизации относительно новое. В начале 19 века врачи не сильно беспокоились об этом, потому что не знали, и оперировали в повседневной одежде, без перчаток, использовали одни и те же бинты по нескольку раз. Временами смертность пациентов после операций достигала 90%. В том числе рожениц, которые умирали по непонятным причинам, несмотря на то, что роды принимались правильно. Нередко случалось, что и после образцово проведенной операции пациент не выживал.

В народе даже считалось, что лучше сразу умереть, чем попасть на стол к хирургам. Наркоза зачастую не было, резали, что называется, по живому. А потом все равно почти сразу наступала смерть. Так зачем терпеть столько боли, считали люди. Что так, что так – умрешь. Шотландский хирург Джеймс Янг писал: «пациент, лежащий на операционном столе в хирургическом отделении, имеет больше шансов встретить смерть, чем английский солдат в битве при Ватерлоо».

В общем, больницы популярностью особой не пользовались, хирурги же продолжали оперировать. Но многие из них были всерьез озадачены такой высокой смертностью и пытались найти причину. Некоторым это даже удалось.

Не поняли

Игнац Земмельвейс

Венский доктор Игнац Земмельвейс работал в родильном отделении. Человек по натуре наблюдательный, он заметил, что в его клинике роженицы умирают несколько реже, чем в других. Врач начал сравнивать с соседней. Сравнению подвергалось абсолютно все, что даже косвенно могло повлиять на летальность: условия содержания, загруженность персонала, даже религия самих женщин. Ничем сравниваемые клиники друг от друга не отличались. Разве что у него работали акушерки, а в другой – врачи и студенты-медики. Сначала этому он не придал значение, но потом пришло осознание. Во время наблюдения у Земмельвейса умер друг, который при вскрытии трупа поранил палец и получил сепсис.  В Венской школе на тот момент была распространена практика препарирования, после которого доктора сразу шли к роженицам, занося им инфекцию. Установив причину проблемы, Земмельвейс начал искать ее решение. Он пытался найти средство, которое наверняка убьет яды. На ум пришла обыкновенная хлорка – Земмельвейс решил, раз она удаляет запах гнили, то и с остальным справится. Врачи начали обрабатывать руки хлоркой перед принятием родов. Как итог, смертность снизилась в 10 раз, и во столько же увеличилось недовольство докторов. Хлорка негуманно действовала на руки хирургов, да и обвинения в убийстве пациентов тоже они не принимали. В общем, открытие Земмельвейса совершенно не поняли, его начали травить, и, в конце концов, врачу пришлось покинуть Вену. Из-за случившегося Земмельвейс впал в продолжительную депрессию, из которой не смог выбраться до конца своей жизни. Признание пришло к нему, но уже в начале 20 века.

Тем временем в Шотландии…

Примерно в это же время в Глазго работал хирург Джозеф Листер. В те времена считалось, что болезни и послеоперационные осложнения вызывали миазмы. Окна хирургического блока Листера как раз выходили на ту сторону, на которой хоронили умерших, причем закапывали их неглубоко. Стоит ли говорить о запахе? Чтобы избавиться от него, хирург попросил вымыть все окна, стены и полы блока фенолом. Немного, но это помогло. Исчез не только запах, но и небольшой процент смертности.

Спустя год французский ученый Луи Пастер опубликовал результаты своих исследований, в которых говорил о том, что болезнь вызывают микробы. Это перевернуло не только мир, но и сознание Листера. Он понял, что теперь необходимо найти вещество, которое будет убивать микробы. Выбор пал на карболовую кислоту.

Джозеф Листер

Вскоре в госпиталь поступил 11-летний мальчик с открытым переломом ноги. По тем меркам проблема была смертельной. Листер же решил проверить свою теорию. 12 августа 1865 года он протер руки карболовой кислотой, обработал рану. Другие доктора приняли такие манипуляции за блажь. Но зато через 6 недель ребенка выписали из больницы совершенно здоровым. Это был немыслимый успех. Вдохновленный Листер продолжил свои исследования и создал на основе фенола пасту, которой обрабатывал раны. Все было хорошо, но он был так сильно уверен в своем средстве, что совершенно не обращал внимания на остальные детали, а именно – на общую гигиену.

Иными словами, доктор был уверен, что одной карболовой кислоты достаточно, чтобы предотвращать заражения, поэтому не следил за общим состоянием. Он проводил операции в грязных халатах, не поддерживал чистоту в помещениях. За это коллеги сильно критиковали его. Но Листер не обращал на них особого внимания. В его больнице смертность сократилась на 15%.

Что было «после»

Листер свои труды не бросил и даже попробовал дезинфицировать с помощью этого раствора воздух. Но практика оказалась не очень удачной: щипало кожу, глаза, у хирурга затуманилось зрение. Проработав некоторое время, Листер все же убедился в необходимости поддержания чистоты в целом и вывел следующие правила:

• Соблюдение чистоты в операционной;
• Обязательное мытье рук перед оперативным вмешательством и контактом с раневой поверхностью;
• Дезинфекция одежды, перевязочного материала и хирургических инструментов.

Листер прекрасно понимал важность своего открытия. Вскоре в Глазго начали съезжаться практикующие хирурги со всего мира. Особенно работой интересовались те, у кого в больницах смертность превышала 80%. О своем успехе врач написал Пастеру. На этот раз вдохновился Пастер и принялся изучать гной в микроскоп. Так открыли стрептококк. Листер, узнав об этом, перестал распылять раствор в воздух и сосредоточился на обработке рук, инструмента и операционного поля.

Конечно, все было не идеально, оставалось множество деталей, которые требуют доработки. Но начало было положено.